Илья Репин.
"Арест пропагандиста".
1880-1889.
В конце 1870-х, когда на глазах у всей страны развернулась смертельная борьба кучки террористов «Народной воли» с огромной машиной самодержавия, И. Е. Репин, чуткий к веяниям времени, не остался в стороне от этой темы. Тогда-то он и придумал сюжет «Ареста пропагандиста», который потом разрабатывал 12 лет. Не исключено, что идею картины ему подсказало популярное в те времена Стихотворение Г. Михайлова «Пропагандист» (1877):
|
Непреклонная гордость во взгляде, |
Репин написал первый вариант картины в 1878 году, новый вариант был сделан им через два года, третий – в 1889 году, а последний появился перед выставкой 1891 года. Было ещё множество набросков, этюдов и эскизов. Несомненно, картина менялась от одного варианта к другому.
В одной из версий 1879 года пропагандист окружён только крестьянами, которые, как становится понятно из изображённого, и задержали его и как будто поджидают прибытия начальства.
В другом варианте даже чувствуется «силовое поле» противостояния привязанного к столбу революционера и старого крестьянина в армяке, который в упор разглядывает пойманного «скубента». В поздних вариантах Репин «уводит» крестьян к окну, делает их статистами, а на первый план выдвигает фигуры полицейских чинов, которые ведут тщательный обыск, «изъятие вещдоков».
Написав эту картину, Репин сделал довольно смелый и одновременно хитрый, даже ловкий ход: с одной стороны, картина его поднимала, в сущности, запрещённую, общественно значимую тему революции и революционеров, но, с другой стороны, Репин угодил и власти – ведь он изобразил не триумф революционера, а его арест, крах. Герой вроде бы выглядит несломленным, но это можно истолковать как «закоренелость злодея», бессильного в руках охранки и бдительного народа. Думаю, что именно так и понял картину император Александр III, который одобрил полотно. По словам художника, государь посмотрел картину и «хвалил исполнение», а потом разрешил выставлять её на выставке. К тому же в 1891 году изображённое на картине уже казалось историей: униформа полиции на картине относится ко времени Александра II, да и истекшие 12 лет с начала работы Репина над картиной революционное движение кардинально изменилось. Таких, как на картине, народников-агитаторов уже не было в помине, на дворе было уже время более опасных эсеров-«бомбистов» вроде Азефа и Савинкова.
Как бы то ни было, картина произвела в обществе фурор. Репин писал: «Моя выставка здесь делает большое оживление. Народу ходит много. <…> Много студенчества, курсисток и даже ремесленников толпится в двух залах и рассыпается по широкой лестнице. «Арест пропагандиста» стоит, и от этой картинки, по выражению моего надсмотрщика Василия ‘отбою нет’».
Своей картиной Репин показал огромную трагедию тогдашней России. Как известно, в революционном движении в 1870-х восторжествовала идея «хождения в народ». Народники были воодушевлены словами Герцена, призывавшем из Лондона молодёжь: «Прислушайтесь <…> со всех сторон огромной родины нашей <…> растёт стон, поднимается ропот – это начальный рёв морской волны, которая закипает, чреватая бурями, после страшно утомительного штиля. В народ! К народу – вот ваше место; изгнанники науки…» Это движение, охватившее в основном учащуюся молодёжь, было значительным (за 1874 год было арестовано восемь тысяч революционеров). В отчёте III отделения было сказано: «Целый легион социалистов принялся за дело с такой энергией и самоотвержением, подобных которым не знает ни одна история тайного общества в Европе». Народники были бескорыстными, честными, романтичными молодыми людьми, пленниками идеи «крестьянского социализма», считавшими, что русский народ – «социалист по своему положению и вполне готов к социальной революции», что община – ячейка социализма и т. д. Они, как писала Вера Фигнер, «смотрели на народ как на белый лист, на котором они должны начертать социалистические письмена». Одни из революционеров были сторонниками «бродячей пропаганды»: переодевались в сермягу, надевали лапти и шли в деревню:
|
Паспорт, котомка, |
Другие действовали основательнее таких «бездомовных пролетариев»: учились на сапожников, портных, устраивались писарями, учителями, фельдшерами, поселялись в деревне. «Бродячие» как правило, «сгорали» быстро. Их, как людей подозрительных, ряженых, выдавали сами крестьяне, а «дюжина с лишним «изданий» с неизбежностью приводила незадачливых агитаторов на каторгу.
Герой картины Репина, одетый мастеровым, и был, вероятно, таким «бродячим пропагандистом» с пачкой литературы и чемоданишком, в котором вскрыли двойное дно.
«Стационарных» пропагандистов ждала своя голгофа. Их преследовали местные чиновники, которые чуяли даже в усердном учителе или фельдшере чужака и создавали вокруг него, как писала Фигнер, «полицейско-шпионскую атмосферу». Да и сам народ был поразительно инертен, редко откровенен с «ряженым барином», отделываясь недомолвками и извечной сентенцией: «Не нами это началось, не нами и кончится». Но хуже было другое: эти интеллигенты до приезда в деревню не представляли себе саму жизнь народа. Фигнер, проведшая 10 месяцев фельдшером в Саратовской губернии и принявшая за это время пять тысяч (!) больных, была поражена чудовищной нищетой, забитостью крестьян, при этом «струпья, язвы без конца, и все это при такой невообразимой грязи жилища и одежды, при пище, столь нездоровой и скудной, что останавливаешься в отупении над вопросом: есть ли это жизнь животного или человека? <…> где же конец этой нищете, поистине ужасающей; <…> возможна ли при таких условиях даже мысль о протесте; <…> не ирония ли говорить народу, совершенно подавленному своими физическими бедствиями, о сопротивлении, о борьбе…». В итоге «для пропаганды я рта не раскрыла». Отсюда был сделан вывод, который привёл Фигнер и ей подобных в боевую организацию «Народной воли»: «Я останусь в городе и буду вместе с другими действовать с другого конца: нападая на правительство, будем расшатывать его и добиваться свободы». А тут подвернулось выдающееся открытие по имени «его величество Динамит». Началась охота на царя в надежде, что народ, узнав о гибели «тирана», поднимется…
Евгений Анисимов. «Письмо турецкому султану. Образы России глазами историка.». «Арка», Санкт-Петербург. 2013 год.
* * *
СМОТРИТЕ ТАКЖЕ:
